Обратная связь Главная страница

Раздел ON-LINE >>
Информация о создателях >>
Услуги >>
Заказ >>
Главная страница >>

Алфавитный список  авторов >>
Алфавитный список  произведений >>

Почтовая    рассылка
Анонсы поступлений и новости сайта
Счетчики и каталоги


Информация и отзывы о компаниях
Цены и качество товаров и услуг в РФ


Раздел: On-line
Автор: 

Джон Голсуори

Название: 

"Сага о Форсайтах"

Страницы: [0] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] [69] [70] [71] [72] [73] [74] [75] [76] [77] [78] [79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] [86]  [87] [88] [89] [90] [91] [92] [93] [94] [95] [96] [97] [98] [99] [100] [101] [102] [103] [104] [105] [106] [107] [108] [109] [110] [111] [112] [113] [114] [115] [116] [117] [118] [119] [120] [121] [122] [123] [124] [125] [126] [127] [128] [129] [130] [131] [132] [133] [134] [135] [136] [137] [138]

    - Можно мне спросить тебя о чем-то, Флер? И пожалуйста, отвечай мне совершенно искренно - хорошо?
    - Да.
    - Так вот. Я знаю, что ты меня не любила, когда выходила за меня замуж. Думаю, что и теперь ты не любишь меня. Хочешь, чтобы я ушел?
    Казалось, что прошло много, много времени.
   
   Говорят, что качество и дешевизна не совместимые вещи. Но можно поспорить. Есть компании, которые могут себе позволить снизить цены настолько, что кому-то это покажется дешево. Смотря с чем сравнить. И даже дешевые пластиковые окна Rehau могут существовать. И это прекрасно, значит, менее обеспеченные люди тоже смогут реализовать свою мечту.
   
    - Нет.
    - Ты говоришь правду?
    - Да.
    - Почему?
    - Потому что я не хочу.
    Майкл встал.
    - Ты ответишь еще на один вопрос?
    - Да.
    - Был здесь Уилфрид сегодня вечером?
    - Да... нет. То есть...
    Майкл стиснул руки; он увидел, что ее глаза прикованы к этим стиснутым рукам, и застыл.
    - Флер, не надо!
    - Нет. Он подошел к окну - вон там. Я видела его лицо, вот и все. Его лицо... О Майкл, не сердись на меня сегодня!
    "Не сердись!" Сердце Майкла задрожало при этих непривычных словах.
    - Да нет же, - пробормотал он. - Ты только скажи мне, чего ты хочешь?
    Флер ответила, не шевелясь:
    - Хочу, чтобы ты меня утешил.
    О, как она знает, что надо сказать и как сказать! И, опустившись на колени, он стал утешать ее.
   
   
    XII
    НА ВОСТОК
   
    Он не простоял на коленях и нескольких минут, как оба они почувствовали реакцию. Он старался успокоить Флер, а в нем самом нарастало беспокойство. Ей он верил, верил в этот вечер так, как не перил много месяцев. Но что делает Уилфрид? Где он бродит? Лицо в окне - без голоса, без попытки приблизиться к ней! У Майкла ныло сердце - сердце, существования которого он не признавал. Выпустив ее из объятий, он встал.
    - Хочешь, я зайду к нему? Если все кончено, то он, может быть... может быть, я...
    Флер тоже встала. Сейчас она была совсем спокойна.
    - Да, я пойду спать.
    С Тинг-а-Лингом на руках она подошла к двери; ее лицо между каштановой шерстью собаки и ее каштановыми волосами было очень бледно, очень неподвижно.
    - Кстати, - сказала она, - у меня второй месяц не все в порядке, Майкл. Я думаю, что это, вероятно...
    Майкл обомлел. Волнение нахлынуло, захлестнуло, закружило, отняло дар речи.
    - С той ночи, как ты принес воздушный шар, - сказала она. - Ты ничего не имеешь против?
    - Против? Господи! Против!
    - Значит, все в порядке. Я тоже ничего не имею против. Спокойной ночи.
    Она ушла. Майкл без всякой связи вдруг вспомнил:
    "Вначале было слово, и слово было у бога, и слово было бог". Так он стоял, оцепенев, охваченный огромным чувством какой-то определенности. Будет ребенок! Словно корабль его жизни, гонимый волнами, вдруг пришел в гавань и стал на якорь. Он подошел к окну и отдернул занавесь. Звездная ночь! Дивный мир! Чудесно, чудесно! Но - Уилфрид? Майкл прижался лицом к стеклу. Так прижималось к стеклу лицо Уилфрида. Если закрыть глаза, можно ясно увидеть это. Так нельзя! Человек не собака. Человек за бортом! SOS. Он прошел в холл и вытащил из мраморного ларя свое самое теплое пальто. Он остановил первое встречное такси.
    - Корк-стрит. Скорее!
    Искать иголку в стоге сена! На Большом Бэне - четверть двенадцатого. Великое облегчение, которое Майкл ощущал, сидя в этом тряском автомобиле, казалось ему самому жестоким. Спасение! Да, это спасение; у него появилась какая-то странная уверенность, словно он увидел Флер внезапно "крупным планом" в резком свете, настоящую, под сетью грациозных уловок. Семья! Продолжение рода! Он не мог ее привязать, потому что он не был частью ее. Но ребенок, ее ребенок, сможет. А быть может, и он тоже с рождением ребенка станет ей ближе. Почему он так любит ее - ведь так нельзя! Они с Уилфридом ослы - это так несовременно, так нелепо!
    - Приехали, сэр, какой номер?
    - Отлично. Отдохните-ка, подождите меня! Вот вам папироска.
    И с папироской в пересохших губах Майкл пошел к подъезду.
    В квартире Уилфрида светло! Он позвонил. Дверь открылась, выглянул слуга.
    - Что угодно, сэр?
    - Мистер Дезерт дома?
    - Нет, сэр. Мистер Дезерт только что уехал на Восток.
    Его пароход отходит завтра утром.
    - Откуда? - упавшим голосом спросил Майкл.
    - Из Плимута, сэр. Поезд отходит с Пэддингтонского вокзала ровно в полночь. Вы еще, может, успеете его захватить.
    - Как это внезапно, - сказал Майкл, - он даже не...
    - Нет, сэр. Мистер Дезерт внезапный джентльмен.
    - Ну, спасибо. Попробую поймать его.
    Бросив шоферу: "Пэддингтон - гоните вовсю!" - он подумал: "Внезапный джентльмен!" Замечательно сказано! Он вспомнил совершенно внезапный разговор у бюста Лайонеля Черрела. Внезапной была их дружба, внезапным конец, внезапность была даже в стихах Уилфрида - плодах внезапных переживаний! Глядя то в одно, то в другое окно дребезжащего, подпрыгивающего такси, Майкл ощущал что-то вроде пляски святого Витта. Не дурак ли он? Не бросить ли все это? Жалость - чушь! И все-таки! С Уилфридом отрывался кусок его сердца, и, несмотря ни на что, Майкл хотел, чтоб его друг это знал. Брук-стрит, Парк-Лейн! Пустеющие улицы, холодная ночь, голые платаны, врезанные светом фонарей в темную синеву. И Майкл подумал: "Блуждаем! А где конец, в чем цель? Делать то, что тебе предназначено, - и не думать! Но что мне предназначено? А Уилфриду? Что с ним будет теперь?"
    Машина пролетела спуск к вокзалу и остановилась под навесом. Без десяти двенадцать, и длинный тяжелый поезд на первой платформе.
    "Что делать? - подумал Майкл. - До чего это трудно. Неужели надо его искать по всем вагонам? Я не мог не прийти, старина, - фу, какой бред!"
    Матросы! Пьяные или подвыпившие. Еще восемь минут! Майкл медленно пошел вдоль поезда. Не прошел он и четырех окон, как увидел того, кого искал. Дезерт сидел спиной к паровозу в ближнем углу пустого купе первого класса. Незажженная папироса во рту, меховой воротник поднят по самые брови, и пристальный взгляд устремлен на неразвернутую газету на коленях. Он сидел неподвижно. Майкл стоял, глядя на него. Сердце у него дико билось. Он зажег спичку, шагнул вперед и сказал:
    - Прикуришь, старина?
    Дезерт поднял на него глаза.
    - Спасибо, - проговорил он и взял спичку. При вспышке его лицо показалось темным, худым, осунувшимся; глаза - темными, глубокими, усталыми. Майкл прислонился к окну. Оба молчали.
    - Если едете, сэр, занимайте место.
    - Я не еду, - сказал Майкл. Внутри у него все переворачивалось.
    - Куда ты едешь? - спросил он вдруг.
    - К черту на кулички.
    - Господи, Уилфрид, до чего мне жаль!
    Дезерт улыбнулся.
    - Ну, брось!
    - Да, я понимаю! Дай руку!
    Уилфрид протянул руку.
    Майкл крепко ее пожал.
    Прозвучал свисток.
    Дезерт вдруг поднялся и повернулся к верхней сетке.
    Он достал сверток из чемодана.
    - Вот, - сказал он, - возьми эту несчастную рукопись.
    Если хочешь - можешь издать.
    Что-то сжало горло Майклу.
    - Спасибо, старина. Это замечательно с твоей стороны! Прощай!
    Лицо Дезерта осветилось странной красотой.
    - Ну, пока! - сказал он.
    Поезд тронулся. Майкл отошел от окна; он стоял не шевелясь, провожая взглядом неподвижную фигуру, медленно отодвигающуюся от него все дальше, дальше. Вагон за вагоном проходил мимо, полный матросов, - они высовывались из окон, шумели, пели, махали платками и бутылками. Вот и служебный вагон, задний фонарь - все смешалось, - багровый отблеск - туда, на Восток, - уходит - уходит - ушел!
    И это все, да? Он сунул рукопись в карман пальто. Теперь домой, к Флер. Так уж устроен мир: что одному - жизнь, то другому - смерть. Майкл провел рукой по глазам. Вот проклятые, полны слез... фу, бред!
   
   
    ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   
   
    I
    ПРАЗДНИК
   
    Троицын день вызвал очередное нашествие на Хэмстед-Хис; и в толпе гуляющих была пара, которая собиралась утром заработать деньги, а после обеда истратить их.
    Тони Бикет, с шарами и женой, спозаранку погрузился в вагон хэмстедской подземки.
    - Вот увидишь, - сказал он, - я к двенадцати распродам всю эту чертову музыку, и мы с тобой покутим.
    Прижимаясь к нему, Викторина через платье коснулась рукой небольшой опухоли над своим правым коленом. "Опухоль" была вызвана пятьюдесятью четырьмя фунтами, зашитыми в край чулка. Теперь шары уже не огорчали ее. Они давали временное пропитание, пока она не заработает те несколько фунтов, которых не хватало им на билеты. Тони все еще верил в спасительную силу своих драгоценных шаров: уж он такой, этот Тони, хотя, в сущности, его заработки еле-еле их содержат. И Вик улыбнулась. У нее была своя тайна - и теперь она могла безразлично относиться к его позорному торчанию на тротуаре. Она уже подготовила свой рассказ. Из вечерних газет, из разговоров в автобусах с людьми, увлеченными любимым национальным времяпрепровождением, она узнала все, что нужно, о скачках. Она даже говорила о них с Тони, который знал о них все, как и всякий уличный торговец. Она уже подготовила целый рассказ о двух воображаемых выигрышах: соверен, полученный за шитье воображаемых блузок, был поставлен на победителя, взявшего приз в две тысячи гиней, а выигрыш - на победителя в юбилейных скачках, с неплохой выдачей. Вместе с третьим призовиком, которого еще предстояло выбрать, эти выигрыши должны были составить сумму в шестьдесят фунтов, которую она скоро накопит позированием. Все это она выложит Тони и наизусть отбарабанит рассказ о том, как ей необычайно повезло и как она все скрывала от него, пока не скопила всю сумму. Она прижмется лбом к его глазам, если он станет слишком пристально смотреть на нее, и зацелует его так, что у него голова закружится. А наутро они встанут и купят билеты на пароход. Вот какой план был у Викторины, а пять десятифунтовых и четыре фунтовых бумажки были уже зашиты в чулок, пристегнутый розовой шелковой подвязкой.
    "Отдых дриады" был давно закончен и выставлен в галерее Думетриуса вместе с другими произведениями Обри Грина. Викторина заплатила шиллинг, чтобы посмотреть картину, и несколько минут простояла, украдкой поглядывая на белое тело, сверкающее среди травы и пестрых цветов, и на лицо, которое как будто говорило: "Я знаю тайну".
    "Просто гений этот Обри Грин. Лицо совершенно изумительно!" Испугавшись, пряча лицо. Викторина убежала.
    С того дня, как она стояла, дрожа, у дверей студии Обри Грина, она все время работала. Он рисовал ее три раза - всегда приветливый, всегда вежливый - настоящий джентльмен! И он рекомендовал ее своим друзьям. Одни рисовали ее в платье, другие - полуодетой, третьи - "нагой натурой", что больше уже не смущало ее, - а Тони ни о чем не подозревал, и край чулка набухал от денег. Не все были с ней "вежливы"; некоторые делали попытки поухаживать, но она пресекала их в корне. Конечно, деньги можно было бы заработать быстрее, но - Тони! Зато через две недели она сможет все-все бросить! И часто по дороге домой она останавливалась у зеркальной витрины, где были фрукты, и колосья, и синие бабочки...
    В переполненном вагоне они сидели рядом, и Бикет, держа лоток на коленях, обсуждал, где ему лучше стать.
    - Я облюбую местечко поближе к пруду, - говорил он. - Там у публики будет больше денег, пока не потратятся на карусели да орехи; а ты можешь посидеть на скамье у пруда, как на пляже, - нам лучше быть врозь, пока я не распродам все.
    Викторина сжала его локоть.
    На валу и дальше по лугу со всех сторон плыла веселая праздничная толпа с бумажными кульками. У пруда дети с тонкими, серовато-белыми слабыми ножками плескались и верещали, слишком довольные, чтобы улыбаться. Пожилые пары медленно проползали, выпятив животы, с изменившимися от напряжения лицами, устав от непривычного подъема. Молодежь уже разбежалась в поисках более головокружительных развлечений. На скамьях, на стульях из зеленой парусины или крашеного дерева сотни людей сидели, глядя себе под ноги, как будто воображая морские волны. Три осла, подгоняемые сзади, трусили рысцой вдоль берега пруда, катая желающих. Разносчики выкрикивали товары. Толстые смуглые женщины предсказывали судьбу. Полисмены откровенно следили за ними. Какой-то человек говорил не останавливаясь, обходя всех со шляпой.
    Тони Бикет снял с плеча лоток. Его ласковый хрипловатый голос с неправильным выговором без передышки предлагал цветные воздушные шары. Торговля шла бойко, шары так и расхватывали! Он то и дело поглядывал на берег пруда, где в парусиновом кресле сидела Викторина, не похожая ни на кого, - он был в этом уверен!
    - Вот шарики, шарики, замечательные шарики! Шесть штук на шиллинг! Вам большой, сударыня? Всего шесть пенсов! Размер-то какой! Купите, купите! Возьмите шарик для мальчугана.
    Тут хотя "олдерменов" и не было, но множество людей охотно платили за яркий, веселый шарик.
    Без пяти двенадцать он сложил лоток - ни единого шара не осталось! Будь на неделе шесть праздничных гуляний - он нажил бы капитал! С лотком под мышкой он пошел вокруг пруда. Ребятишки славные, но - господи ты боже мой - до чего худы и бледны! Если у них с Вик будет малыш... нет, невозможно, - по крайней мере пока они не уедут туда. Толстый загорелый малыш гоняется за синими бабочками, и от него так и пышет солнцем! Завернув у конца пруда, он медленно пошел вдоль кресел. Вот она сидит, откинувшись в кресле, скрестив ноги в коричневых чулках и коричневых туфлях с язычками, - до чего хороша! В каком-то своем, особом мире. Что-то сжало горло Бикету. Господи! Как ему хотелось все для нее сделать!
    - Ну, Вик, о чем думаешь?
    - Я думала об Австралии.
    - А-а! Ну, этого еще бог весть как долго ждать! Но это пустяки - видишь, я продал все дочиста! Что мы будем делать - походим под деревьями или сразу пойдем на карусель?
    - На карусель! - ответила она.
    "Долина здоровья" была заполнена восторженной толпой. Толпа плыла непрерывным, медленным и молчаливым потоком под крики владельцев палаток и каруселей и продавцов кокосовых орехов.
    - Бей, кати, поддавай! А ну, кто попробует?.. Пенни удар... Кому на карусель?.. Мороженое, мороженое!.. Бананы, замечательные бананы!
    Тридцать подвесных кресел гигантской карусели под огромным зонтиком были заняты девушками и молодыми людьми. Под музыку - кругом - быстрее, быстрее, пока не натянется цепь; откинуться назад - ноги вытянуть; смех и разговоры смолкли, напряженные, чуть растерянные лица, руки, крепко впившиеся в поручни. Быстрее, быстрее - потом медленнее, пока не остановишься и не замолчит музыка.
    - Вот чудно! - прошептала Викторина. - Пойдем, Тони.
    Они вошли в загородку, уселись в кресла. Викторина инстинктивно крепче скрестила ноги и, ухватившись за цепь, наклонилась в сторону движения. Она приоткрыла губы.
    - Тони, милый!..
    Быстрее, быстрее - каждый нерв, каждый мускул отдать движению. О-о-о! Что за чувство - лететь так, над всем светом. Быстрее, быстрее! Медленнее, медленнее, и - спуск на землю.
    - Токи, это просто рай!
    - Чудно как-то внутри, когда тебя так заносит!
    - Я бы хотела взлететь под самую крышу. Давай еще раз.
    - Ладно!
    Прокатились еще два раза - половина выручки с шаров! А, не все ли равно? Тони нравилось смотреть на ее лицо. После этого - шесть ударов по шару, и ни разу не попали, и по порции мороженого на брата! Потом под руку пошли разыскивать местечко, где бы позавтракать. Эти минуты отдыха, после имбирного пива и бутербродов, были самыми блаженными минутами для Бикета; покуривая дешевый табак и положив голову на колени жене, он глядел в синее небо - долго-долго. Викторина встрепенулась первая.
    - Пойдем посмотрим на танцы.
    На зеленой, лужайке, окаймленной песчаной дорожкой, десятка два пар танцевали под оркестр.
    Викторина потянула мужа за рукав.
    - Мне так хочется пройтись разок, Тони!
    - Ну что ж, идет! - согласился Бикет. - Вон тот одноногий подержит мой лоток.
    Они вошли в круг.
    - Обними меня покрепче, Тони!
    Бикет послушался - на это он всегда был готов. Медленно задвигались ноги - в одну сторону, потом в другую. Почти не сходя с места, они делали повороты в такт музыке, забыв обо всем на свете.
    - Ты славно танцуешь, Тони!
    - А ты-то! Просто чудо! - шепнул Бикет.
    В перерывах, отдышавшись, они подходили проверить - тут ли одноногий с лотком; потом снова шли в круг, пока оркестр не кончил играть.
    - Честное слово, - сказала Викторина, - ведь на пароходе тоже бывают танцы. Тони!
    Тони крепче сжал ее талию.
    - Я добьюсь этого, хоть бы мне пришлось ограбить банк. Я пойду для тебя на все, Вик.
    Викторина только улыбалась: она-то уже добилась своего!
    Толпа, разгоряченная, усталая, веселая, двигалась по полю битвы, усеянному бумажными кульками, банановой кожурой и обрывками газет.
    - Давай выпьем чаю и еще разок прокатимся на карусели, - сказал Бикет, - потом перейдем на ту сторону, в рощу.
    На той стороне, в роще, гуляли пары. Солнце медленно заходило. Тони и Вик сидели под деревом и смотрели на закат. Легкий ветер шуршал в листве берез. Смолкли голоса людей. Как будто все пришли сюда искать тишины, ждать темноты и уединения. Изредка бесшумно шмыгал какой-нибудь шпион, разглядывая пары.
    - Вот лисицы! - сказал Бикет. - Ух, с каким удовольствием я бы им расквасил носы!
    Викторина вздохнула, крепче прижимаясь к нему. Кто-то заиграл на гитаре; зазвучал голос. Смеркалось, где-то всходила луна, и маленькие тени крались по земле.
    Они говорили шепотом. Казалось, нельзя повышать голос, казалось - они в заколдованной роще. - Они и говорили-то мало. Роса покрыла траву, но они ее не замечали, Рука с рукой, щека к щеке, они сидели совершенно тихо. Бикет думал: вот это настоящая поэзия, самая настоящая. Темнота, бледные серебристые отблески, звуки пьяной песни, гул запоздалых машин, возвращающихся с севера, и вдруг - уханье совы.
    - Ой, сова! - Викторина вздрогнула. - Только подумай! Я когда-то слышала сову в Норбитоне. Ведь это не плохая примета, нет?
    Бикет встал, потягиваясь.
    - Пойдем, - сказал он, - вот это был день! Смотри только не простудись!
    Под руку они медленно вышли из темноты березовой рощи, радуясь фонарям, уличному шуму и людному вокзалу, словно пересытясь уединением.
    Забравшись в угол вагона подземки, Бикет лениво просматривал брошенную кем-то газету. А Викторина думала о такой массе вещей, что ей казалось, будто она ни о чем не думает. Карусель, темная роща, деньги в чулке. Странно, что Тони не замечает, как они шуршат, - а держать их больше негде. Что это он так пристально рассматривает? Она заглянула через его плечо и прочла: "Отдых дриады" - поразительная картина Обри Грина на выставке в галерее Думетриуса".
    У Викторины замерло сердце.
    - Вот так штука! - сказал Бикет. - Смотри, правда, похоже на тебя?
    - На меня? Нет!
    Бикет всмотрелся в газету.
    - Нет, похоже. Совсем ты, как вылитая! Я вырежу ее. Вот бы посмотреть эту картину!
    Кровь хлынула к щекам Викторины - так быстро заколотилось сердце!
    - Это неприлично, - проговорила она.
    - Не знаю - прилично или нет, только ужас до чего похоже на тебя. Даже улыбка - и то твоя.
    Сложив газету, он стал отрывать лист с картиной. Мизинец Викторины прижался к пачке бумажек в чулке.
    - Странно, - сказала она, - подумать только, что люди могут быть так похожи друг на друга.
    - Никогда не думал, что кто-нибудь может быть похож на тебя. Чэринг-Кросс - нам пересадка.
    В сутолоке крысиных ходов подземки она тихонько сунула руку в его карман, и вскоре обрывки разорванной бумаги упали на землю за Викториной, пробиравшейся в толкотне вслед за мужем. Лишь бы он не вспомнил, где выставлена эта картина.
    Ночью она не спала и думала:
    "Все равно! Я все-таки достану остальные деньги - вот и все!"
    Но сердце ее странно екнуло - как будто она вдруг ступила на край зыбкой трясины.
   
   
    II
    СЛУЖЕБНЫЕ ДЕЛА
   
    Майкл сидел и правил гранки книги "Подделки", которую оставил ему Уилфрид.
    - Можете принять Баттерфилда, сэр?
    - Могу.
    Имя Баттерфилда вызвало в Майкле чувство неловкой гордости. Молодой человек с неизменно возрастающим успехом выполнял должность, на которую был взят на пробу четыре месяца назад. Главный агент даже назвал его "находкой". После издания "Медяков" он был вторым достижением Майкла. Книготорговцы покупали плохо, но Баттерфилд распродавал книги - так по крайней мере Майклу говорили; у него был особый дар внушать доверие там, где оно не могло оправдаться. Дэнби и Уинтер даже поручили ему распространить частным образом роскошное нумерованное издание "Дуэта", которым они хотели покрыть убытки от простого издания этой книги. Сейчас Баттерфилд распространял книгу по списку: туда входили люди, которые как будто должны были поддержать автора этого небольшого шедевра. Такой личный подход к покупателю предложил сам Баттерфилд.
    - Видите ли, сэр, - сказал он Майклу, - я немного знаком с системой Куэ. Конечно, на торговцах ее не попробуешь - они ни во что не верят. Да и чего от них ждать? Каждый день они покупают всякие книги, руководствуясь только тем, что у них обычно идет в продажу. Вряд ли вы найдете одного из двадцати, который поддержал бы новое начинание. Но некоторым джентльменам и особенно некоторым леди можно внушить мысль, как делает Куэ, - внушать им ежедневно всеми способами, что данный автор становится все более и более знаменитым, - и десять против одного, что в следующий раз, когда вы к ним зайдете, эта мысль засядет у них в подсознании, особенно если вам удастся застать их после обеда или завтрака, когда они чуточку осовели. Дайте срок, сэр, и я это издание для вас продам.
    - Ну, знаете, - ответил Майкл, - если вы сможете внушить людям, что мой родитель имеет будущее, то вы заслуживаете больше, чем причитающиеся вам десять процентов.
    - Я могу это сделать, сэр. Тут вся суть только в вере.
    - Но сами-то вы неверующий?
    - Нет, что касается автора, то не совсем. Но я верю, что я могу их заставить поверить, вот в чем суть.
    - Понимаю, фокус с тремя картами: внушите людям, даже если сами не верите, что карта тут, и они возьмут ее. Ну, а разочарование наступает не сразу. Вы успеете закрыть за собой дверь. Что же, валяйте!
    Баттерфилд только улыбнулся...
    Неловкость примешивалось к гордости Майкла потому, что "Старый Форсайт" без конца повторял ему, что ничего не знает - не может сказать, верно ли то, что Баттерфилд рассказал об Элдерсоне, - и дальше ни с места...
    - С добрым утром, сэр. Можете уделить мне пять минут?
    - Входите, Баттерфилд. Засыпались с "Дуэтом"?
    - Нет, сэр. Я уже продал сорок экземпляров. Тут другое дело. - И, бросив взгляд на закрытую дверь, он подошел ближе.
    - Я иду по списку в алфавитном порядке. Вчера я дошел до "Э", - он понизил голос: - мистер Элдерсон.
    - Фью! - сказал Майкл. - Его-то вы можете пропустить.
    - В том-то и дело, сэр, что я его не пропустил.
    - Как? Пошли в атаку?
    - Да, сэр. Вчера вечером.
    - Молодец, Баттерфилд! Ну, и что же?
    - Я не назвал своей фамилии - просто просил передать ему карточку фирмы.
    Майкл заметил, что в голосе Баттерфилда зазвучало очень понятное злорадство.
    - Ну?
    - Мистер Элдерсон, сэр, кончал обедать. Я заранее подготовился и сделал вид, что я его никогда раньше не встречал. И поразило меня то, что он принял это как должное!
    - Не выкинул вас за дверь?
    - Наоборот, сэр. Он сразу сказал: "Запишите за мной два экземпляра".
    Майкл рассмеялся.
    - Ну и нахалы же вы оба.
    - Нет, сэр, в том-то и дело. Мистер Элдерсон был очень недоволен. Ему это было неприятно.
    - Не понимаю, - сказал Майкл.
    - Неприятно, что я служу у вас, сэр. Ведь он знает, что вы здесь - компаньон и что мистер Форсайт - ваш тесть, не правда ли?
    - Знает, конечно.
...
Страницы: [0] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] [69] [70] [71] [72] [73] [74] [75] [76] [77] [78] [79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] [86]  [87] [88] [89] [90] [91] [92] [93] [94] [95] [96] [97] [98] [99] [100] [101] [102] [103] [104] [105] [106] [107] [108] [109] [110] [111] [112] [113] [114] [115] [116] [117] [118] [119] [120] [121] [122] [123] [124] [125] [126] [127] [128] [129] [130] [131] [132] [133] [134] [135] [136] [137] [138]

Обратная связь Главная страница

Copyright © 2010.
ЗАО АСУ-Импульс.

Пишите нам по адресу : info@e-kniga.ru